CultToday.ru

Культура в жизни

• Новое
• Популярное
• Карта сайта
• Контакты
• Главная

Эпилог

История и старина мировосприятие / Соотношение контекста и метатекста социальной нормы / Смена культурно-исторических моделей поведения в эпической социальной практике / Эпилог

Страница 3

«Фон» — охватывает, как минимум, два образа героя, то есть приблизительно от 50-ти до 60 лет. Возможно, он связан с процессом обновления «физически устаревших» основных фондов. Трудно говорить об «обновлении фондов» в эпоху Киевской Руси, но это можно представить как отказ от предметов, не отвечающих требованиям функциональности в социальной практике. Например, замена прямого меча на саблю в легкой коннице, лука на арбалет (самострел) в пехоте, боярского дохода от сбора дани на доход с вотчины, переход княжеской власти от опоры на службу бояр-вотчинников к опоре на службу дворян-помещиков и т. д.

«Мировоззрение» — кардинальное изменение социального фона, переосмысление социальной практики, занимающее ориентировочно от 130 до 150 лет, по всей видимости, отражает существовавший процесс замены идеологии на макросоциальном уровне.

Исходя из подобной картины социального развития, логичным выглядит и следующее положение — так называемые «потерянные» поколения имеют место как следствие отсутствия необходимости замены основных фондов, то есть процесс обновления основных фондов, и появление нового образа героя в социальной практике могут оказаться явлениями синхронными и взаимовлияющими. Это фактически означает, что новый герой не появляется до тех пор, пока прежний образ героя «вписывается» в соответствующие его образу «основные фонды» — атрибуты богатыря эпической социальной практики в частности. Антураж времени является основной составляющей образа героя и поэтому его изменения сразу «бросаются в глаза». Например, пресловутые «трубочки подзорные» у богатырей на заставе.

Вместе с тем, при условии вынужденного преждевременного, регулярного радикального обновления «основных фондов» существует высокая вероятность избежать появления «потерянных» поколений, поскольку новое поколение будет лучше подготовлено для изменившихся условий и ответа на актуальные «вызовы» времени и, как следствие, сможет создать новый легитимный образ героя.

Но есть и другая возможность возникновения «потерянных поколений». Герои каждого поколения должны успеть закрепиться в традиции социальной практики. В противном случае они не будут иметь легитимности в глазах новых поколений, что сделает «потерянными» уже не последующие, а предыдущие поколения, которые хотя и выработали образ героя, но не успели его легализовать в качестве единственно правильного в сложившихся обстоятельствах.

Социальный «фон», учитывая, что в обычных условиях на каждое «героическое» поколение приходится два «потерянных», сохраняет свои основы примерно столетие. Это период, в течение которого действуют, постепенно сменяя друг друга 5–6 поколений. Таким образом, можно выделить почти вековой цикл изменения восприятия «фона» социальной практики, в котором активное время доминирования составляет приблизительно 50–60 лет (плюс к этому около 15 лет до (подготовка, формирование образа) и приблизительно 15 лет после (угасание образа) будут являться переходным периодом); и 40–45 летний цикл формирования «моды» образа героя с активным временем доминирования около 25–30 лет.

Необходимо отметить, что замена «моды» и «фона» неминуемо вызывает социальные противоречия, которые достигают своего пика к моменту изменения «мировоззрения», которое охватывает примерно 4 образа героя и, соответственно, 100–120 лет активного доминирования в обществе (130–150 лет формирования 10–12 поколений). Первое и последнее поколение из этих 10–12 имеют «пограничный» характер мировосприятия, поскольку развиваются в условиях переходного периода.

Анализ показывает, что циклические изменения всех трех основных типов («моды», «фона», «мировоззрения»), выявленные на основе былин, в достаточной мере отражают лишь реалии домонгольского периода русской истории. Дальнейшее развитие общерусского эпоса имело место, но было эпизодическим и недолгим в силу постоянного возрастания дискурса между эпической и реальной социальной практикой элиты.

В заключение хотелось бы предостеречь от переноса значения циклических изменений без их предварительной корреляции. Всё, что выявлено на основе эпоса, отражает только ситуацию в социальной практике Древней Руси, да и то лишь в наиболее общем виде. Поэтому обнаруженные особенности социального развития не следует считать однозначно доказанными закономерностями. Вряд ли на этом можно считать историческое изучение эпоса законченным. Он содержит в себе еще массу нераскрытой информации, поскольку при нынешнем состоянии методологической базы многое оказалось за гранью исследования.