CultToday.ru

Культура в жизни

• Новое
• Популярное
• Карта сайта
• Контакты
• Главная

Жилье

Современные американцы / Дом / Жилье

Страница 1

Когда я описываю внешние украшения перед входом, я имею в виду собственный дом-коттедж в одном из небольших городов или в пригороде мегаполиса. Еще лет 20 назад именно таким был дом американской мечты. Тогда богатые жители городов мощной волной двинулись из своих мегаполисов «на волю, в пампасы», то есть на природу. Стоимость пригородных домов еще и сейчас довольно высока. Спрос на них велик и сегодня. Но больше – у людей среднего и пожилого возраста. Молодежь же, работающая или учащаяся, возвращается в города. Во-первых, потому что в часы пик – утренние, да и после работы, – даже на широченных американских хайвэях жуткие пробки. Во-вторых, молодые люди, как известно, любят тусоваться – в барах, ресторанчиках, на дискотеках, в спортивных клубах. Вопреки нашим устаревшим представлениям, так называемый средний американец сегодня – частый посетитель театров, филармоний, библиотек. До всего этого добираться из города, конечно, ближе, чем из пригорода.

Впрочем, даже и в городе американец со средним достатком старается жить не в самом центре (даун-тауне), а поближе к окраине, там, где легче купить собственный дом, похожий на привычный загородный коттедж с его простором, уединенностью и, конечно, газоном. Что же собой представляет этот типичный собственный дом?

Вместе с Элли Коннер, журналисткой из «Миннеаполис экспресс», мы едем к ней домой.

– У тебя в Москве большой дом? – спрашивает она.

«Дом» по-английски – и строение, и собственно жилье. Дело происходит в 1991 году, и это моя первая неделя в Америке.

– Да, – отвечаю я гордо. – У меня большая квартира. Три комнаты, балкон, холл…

Мы с Элли ровесницы. Обе зарабатываем на жизнь журналистским трудом. У обеих одинаковый состав семьи. Обе потомственные горожанки.

– А у тебя большая квартира? – интересуюсь я.

– У меня… м-м-м… у меня квартиры нет. Есть дом. Весьма скромный.

Мы подъезжаем, и я вижу солидное двухэтажное здание. Позже выясняется, что внизу, под землей, есть еще один этаж, там спортивный зал и игровая комната для детей. Элли открывает входную дверь, мы попадаем в просторное помещение, по назначению, очевидно, холл. Прикидываю размеры: один этот холл величиной как раз с мою «большую» московскую квартиру.

К этим огромным площадям жилых зданий я привыкала с трудом, и, кстати, не только я. Моя подруга, француженка Андре Мишель говорит, что чувствует себя в американском доме, как в гараже. «От этих пространств исчезает понятие уюта», – убеждена она. В Париже у нее, университетского профессора, двухкомнатная квартира, маленькая прихожая, а балкона и вовсе нет.

Однако Элли Коннер не кокетничает: ее дом и впрямь умеренных размеров. Она показывает на стоящие рядом коттеджи, в два-три раза больше, чем ее. Их владельцы побогаче, чем Элли.

Собственный дом – это главный компонент американской мечты, первая цель любой семьи с того момента, как она становится на ноги и обретает приличный доход.

Такое приобретение, однако, доступно даже вполне обеспеченным людям лишь в маленьких городишках, в пригородах или на окраинах больших городов. Самый же центр, даун-таун, застроен небоскребами или просто многоэтажными зданиями, цены на квартиры здесь заоблачные. Впрочем, есть и так называемые таунхаусы, небольшие, обычно кооперативные, дома на две-четыре семьи. В более дорогих из них квартиры двухуровневые, в тех, что победнее, – в один уровень.

Огромные современные здания теснят старую архитектуру, распространяются за пределы центра все шире. Старые американцы ворчат: черт бы ее побрал, эту манхэттенизацию, она уничтожает нашу историю. Манхэттен – это центр Нью-Йорка. По его образцу застраиваются даун-тауны большинства других крупных городов. И, переезжая из одного в другой, в разных штатах порой не видишь большой разницы. Так что недовольных американцев можно понять.

Но мне Манхэттен нравится. Я москвичка, коренная горожанка, меня ничуть не угнетают высотные здания. Мне неведома тоска типа «небоскребы, небоскребы, а я маленький такой». Мне нравятся небоскребы Нью-Йорка.

Америка, однако, потрясла меня не только добротностью своих частных коттеджей, не только великолепием своих небоскребов. Но и… трущобами. Сколько раз мы смеялись над советской пропагандой – ужастиками о контрастах богатства и нищеты в мире капитализма. Но когда из очаровавшего меня Нью-Йорка я на поезде ехала в Вашингтон и выглянула в окно, я чуть не вывалилась от изумления. Я увидела нечто полуразрушенное, почерневшее от старости, тонущее в грудах мусора. Трудно было представить себе, что эти бараки – жилища, если бы не живые люди, снующие мимо развалин, если бы не свежевыстиранное белье на веревках. Слово «барак» выскочило в моей памяти не случайно. Такие времянки возводились в российских городах сразу после войны на месте разрушенных немцами домов. Постепенно они исчезают из нашей жизни, хотя и сейчас время от времени я вижу по телевизору старые, требующие ремонта дома даже в Москве. И все-таки это скорее исключения. Но чтобы целые кварталы трущоб, протянувшиеся на десятки миль… И где? В Соединенных Штатах Америки, между добротной, ухоженной столицей Вашингтоном и богатейшим мегаполисом Нью-Йорком!