CultToday.ru

Культура в жизни

• Новое
• Популярное
• Карта сайта
• Контакты
• Главная

Рецидивы обезмысленной науки

Культура в книгах / Наука под гнетом российской истории / Идеологические «особости» советской науки / Рецидивы обезмысленной науки

Страница 8

Академик Н.Я. Марр, отдавшись во власть марксистско – ленинского учения, прошел вместе с ним полный эволюционный цикл: марксизм – марризм – маразм. Это не ёрничество. Шведский лингвист Ханнес Шельд писал еще в 1929 г.: “Если отслоить общие формулируемые положения марксизма, образующие внешний научный каркас фантазий Марра, в итоге останется только марризм. Мне кажется, что его лучше называть маразмом” .

Умер Н.Я. Марр в 1934 г. Умер в зените славы. “Новое учение о языке” на долгие годы стало путеводной звездой филологов. И хотя идея построения социализма в одной стране, пришедшая на смену идее о мировой революции, не нуждалась в лингвистических изысках Марра, его имя оказалось крайне нужным уже окрепшему поколению его учеников. Именем Марра, как дубиной, теперь глушили инакомыслие в языкознании. Культ имени Марра был так силен, что лингвисты уже и не вспоминали, что возможны и другие подходы к языку, кроме «классового». Они уже не замечали, что работают в полностью обезмысленной науке. Тем более, что дело Марра подхватил его верный последователь академик И.И. Мещанинов.

И тут случилось поразительное. Науку о языке спас… Сталин. Нет, он, разумеется, ничего нового этой науке не дал, но он низверг культ Марра, а это уже полновесный вклад. 20 июня 1950 г. в «Правде» статья Сталина «Относительно марксизма в языкознании». До нее, 9 мая – статья А. С. Чикобавы, который требовал пересмотра общелингвистических построений Марра, без чего “невозможна разработка системы советской лингвистики”. Никто тогда не знал, что статью Чикобавы как бы «зака-зал» сам Сталин. Все думали, что это безумная выходка сошедшего с ума языковеда. Поэтому полтора месяца все верные марристы озверело топтали Чикобаву. И вдруг!…

Зрелище было жалким. Одни стали спешно каяться, другие обернулись героями и пророками . Верные марристы, само собой, тут же прокляли своего кумира…

… И в заключение еще один рецидив обезмысленной науки. Его в нашей историографии привычно связывают с именем Т.Д. Лысенко и называют без затей «лысенковщиной». Попытаемся разобраться в сути этого явления.

Начнем с того, что сам Лысенко шарлатаном безусловно не был. Он являлся типичным представителем так называемой «народной науки», вошедшей в силу в 30-х годах, недаром впоследствии он с гордостью носил официальный титул “народного академика”. К тому же он – типичное порождение именно советской науки, вне нее его «учение» было бессмысленным.

И все же, как появилась «лысенковщина»? На чем она произросла? Отвечая кратко, можно сказать: на нереальности большевистских планов и большом желании все же внедрить их в жизнь. Власти от науки были далеки, они ее не понимали. Но были вынуждены кормить народ и требовали от специалистов повышения урожаев да еще в недееспособных коллективных хозяйствах. Подлинные ученые подобных посулов дать не могли. Но уже подросла плеяда наспех обученных на рабфаках специалистов советской генерации, их было значительно больше, чем тех, кто кропотливо трудился на опытных делянках и в лабораториях. Они прочно усвоили только одну заповедь: раз партия сказала, так тому и быть. И они обещали в кратчайшие сроки поднять урожайность до невиданных ранее высот. Причем это не патологический авантюризм, это авантюризм от недоученности.

И среди них объявился трудолюбивый и не без способностей биолог, который искренне уверовал в свой метод яровизации. (В дальнейшем на базе этого метода родилось учение академика Лысенко, а уж из него вылущилась особая “наука колхозно – совхозного строя”). Можно, конечно, называть Лысенко «бесом» и развивая далее образность Достоевского, приписывать ему “ложный ум” , но только это ничего не даст для осознания неизбежности появления на определенном этапе социалистического строительства явления подобного «лысенковщине».

Действительно, учение Лысенко выросло из “мичуринс-кой биологии”, а она являлась не столько биологической, сколь-ко социологической схемой . Суть ее такова: все живое – это продукт среды, а среда поддается целенаправленному изменению (вспомним сталинские планы преобразования природы), отсюда непреложный вывод: все живое также поддается направленному изменению, т. е. если говорить о человеке – воспитанию. Получилось таким образом устраивавшее большевиков «научное» обоснование их ключевой идеи – фикс: воспитание человека нового типа. Поэтому “мичуринская биология” сразу стала необходимо нужной новой идеологии, она стала ей конгруэнтной.

Что касается самого Лысенко, то его образование и знания оказались несоразмерны бившему через край энтузиазму – он, ведь, не делал открытия, а создавал метод (технологию) повышения урожайности, а уверовав в него, начал не с апробации у ученых метода яровизации, а сразу с обращения в верха, уверяя власть, что он способен многократно поднять урожайность колхозных полей. Нарком земледелия Я.А. Яковлев, головой от-вечавший за урожаи зерновых, мгновенно ухватился за посулы Лысенко и массовое внедрение метода яровизации сразу приобрело характер не научного эксперимента, а “всесоюзной политической кампании” .