CultToday.ru

Культура в жизни

• Новое
• Популярное
• Карта сайта
• Контакты
• Главная

Значение ритуала для достижения толерантности в эпической социальной практике

История и старина мировосприятие / Анализ эпического восприятия личности в оппозиции «свой-чужой» и влияния публичной деятельности на изменение социального статуса былинных героев / Анализ эпического восприятия личности в оппозиции «свой-чужой» / Значение ритуала для достижения толерантности в эпической социальной практике

Страница 1

Отказ от конфронтации в былинах возможен при соблюдении целого ряда условий. Как правило, он связан с вхождением иноэтничного героя в состав «семьи» по праву «родства» крови и по праву «родства» почвы.

Понятие «родство» в данном случае не совсем корректно употребляется, правильнее (по отношению к современным реалиям) здесь было бы применить понятие «толерантность» (связанная с принадлежностью к той или иной социальной группе).

Но традиционный термин «Родство » лучше отражает происхождение и суть данного явления (имело место так называемое «названное родство», и в первую очередь «братья названные»), поскольку так или иначе все указанные типы «родства» первоначально, по всей вероятности, были связаны с разграничениями функций (как правило, отражающих реалии социальной практики) внутри племени и рода. Изначально «своим» был член рода, племени, а затем союза родственных, в том числе и по языку, племен, затем союза союзов и т. д. (уровни близости родства).

Прекращение конфронтации возможно только в том случае, если удается «найти общий язык» с представителями других этносов. Взаимопонимание между конфликтующими сторонами происходит, когда имеются «точки соприкосновения» социальной практики, в которых стороны имеют общие интересы и общее мнение и, следовательно, способны найти компромисс.

Такими, общими для большинства этносов, «точками соприкосновения» социальной практики являются внутриплеменные и внутриродовые взаимоотношения (родство), поскольку обойтись без них при образовании сколько-нибудь крупной этнической общности невозможно. Учитывая, что при создании первоначального союза использовались данные методы сплочения и детерминации, то и в дальнейшем предгосударственные и раннегосударственные этнические образования продолжают копировать их систему при контактах с другими народами. В этом отношении очень показательны эпические отношения князя и его богатырской дружины.

Власть князя воспринимается богатырями как безусловная и, по всей видимости, восходит к отношениям внутри патриархальной семьи. Князь в первую очередь — глава рода, он не первый среди равных, а первый после Бога. Его власть — это власть патриарха, она имеет священный , непререкаемый характер (бунтуя против князя Владимира, Илья Муромец сначала сбивает с церквей золоченые маковки и лишь потом открыто угрожает ему самому). Она распространяется на богатырей, почти всегда имеющих статус «детей » — боярских, гостиных, крестьянских и т. п. сыновей.

Необходимо учитывать, что князь Владимир никогда и никем из богатырей в эпосе не назван «братом», напротив, обычным обращением к нему можно считать «батюшка», «дядюшка». При поиске невесты князь советует богатырям найти для него такую женщину, которую они могли бы величать «государыней», «матушкой».

Оппозиция князю, таким образом, рассматривается как непослушание «сыновей» «отцу», заведомо осуждаемое в патриархальном обществе. В этой связи понятие «дети боярские» получает несколько иное смысловое наполнение. В письменных источниках можно найти аналоги этого эпического восприятия князя (суверена) как «отца». У Иордана имеется, в частности, описание приблизительно такой ситуации (обычая эпохи раннего средневековья, отнесенного им к территории Паннонии и Далмации), при которой у князя (Вождя) могли появиться подобные «сыновья»:

«… А Тиудимир… настолько их потеснил, что даже взял в плен самого короля Гунимунда, а все войско его — ту часть, которая избежала меча — подчинил готам. Но так как был он любителем милосердия, то, свершив отмщение, проявил благоволение и, примирившись со свавами, пленника своего усыновил ».

Таким образом, «дети боярские» первоначально могли отличаться от «отроков княжеских» (вассальной зависимостью) подчинением боярину, а не князю непосредственно. «Детьми» и «отроками» они, судя по всему, считались по договору усыновления-найма, своеобразного «холопства», поскольку хлопец — парень, не достигший совершеннолетия и не имеющий семьи, младший в роду и в силу этого лишенный самостоятельности. Как отметил В. В. Колесов, «слово «паробки» … обозначало простых домашних слуг, если не просто рабов».

Само по себе такое «усыновление» (принятие в состав рода на положении младшего) мало о чем говорит, но Прокопий Кесарийский отмечает следующую особенность средневековой социальной практики: