Политические игры с русской наукойКультура в книгах / Наука под гнетом российской истории / Идеологические «особости» советской науки / Политические игры с русской наукойСтраница 6
Конечно, большевистский переворот был не развитием, а вырождением революции, ибо не может революция, начавшаяся как демократическая, путем развития вылится в кровавую диктатуру. Но это не суть важно. Если экипаж оказался в канаве, то не быстрый скач лошадей тому виной, да не плохая дорога, а только кучер. В критический для пассажиров момент вожжи оказались в слабых и неумелых руках. Касается это не Временного правительства, а, конечно, последнего русского монарха. Опрокинул российский экипаж он, а у интеллигентов Временного правительства не хватило сил и времени поставить его на колеса. Не одолев начавший “шевелиться хаос”, Николай II благополучно привел страну к революции, а она, по справедливому заключению Н.А. Бердяева, в России “могла быть только социалистической” .
В этом смысле можно, наверное, говорить и о развитии революции, но тогда – это развитие снежного обвала или селевого потока, которые по мере движения только входят в силу. И если такой силой является социалистический вектор революции, то он в итоге не мог привести ни к чему иному, кроме “нацио-нального банкротства”, поскольку стихия революции ввела ее в тупиковый тоннель утопии.
Но тогда это было еще неясно. Зато на поверхности лежало другое: Ленин по сути осуществил давнюю мечту славянофилов об «особом пути России», даже столицу перенес в Москву, что рекомендовал И.С. Аксаков еще в 1881 г. А то, что путь этот оказался совсем не тем, о чем грезилось, также выяснилось позднее, когда свернуть с него было уже невозможно.
Столь обстоятельная преамбула к интересующей нас теме вполне оправдана. Как-никак вместе со всей страной в 1917 году на дорогу в «светлое будущее» свернула и русская наука. А те «особости», которые ее поджидали на этом пути, теснейшим образом были связаны с идеологией нового государственного строя, силой навязанного России.
Как уже было сказано, Октябрьский переворот ни российские ученые в целом, ни Академия наук не поддержали, они инстинктивно отшатнулись от примитивного популизма большевистских лидеров. Приход большевиков к власти был настолько неожидан для ученых, что Академия на некоторое время буквально оцепенела. Люди науки никак не могли прийти в себя и поверить, что это не наваждение. Не сон. Что этот кошмар – явь.
18 ноября 1917 года президент А.П. Карпинский обратился к Конференции Академии с тревожной речью, указав, что “происшедшие события угрожают гибелью стране и необходимо, чтобы Российская Академия наук не молчала в такое исключительное время” .
Была создана специальная комиссия и от ее имени историк А.С. Лаппо-Данилевский уже 27 октября зачитал заявление, начинавшееся словами: “Великое бедствие постигло Россию: под гнетом насильников, захвативших власть, русский народ теряет сознание своей личности и своего достоинства; он продает свою душу и, ценою постыдного и непрочного сепаратного мира, готов изменить союзникам и предать себя в руки врагов. Что готовят России те, которые забывают о ее культурном призвании и о чести народной? – внутреннюю слабость, жестокое разочарование и презрение к ней со стороны союзников и врагов” .
Ученые надеялись, что большевики продержатся только до Учредительного собрания, а оно достойно распорядится будущим России.
Наивная вера русских интеллигентов. Разве могли себе вообразить светочи нашей науки, что Учредительное собрание, всенародно избранное, будет по-хамски разогнано. Разве могли они предвидеть, что уже вскоре будут закрыты все газеты и журналы, кроме большевистских, и начнется невиданное идеологическое оскопление целого народа. Разве могло им, наконец, привидеться, что само существование Академии наук будет под большим вопросом.
Тут двух мнений быть не может: коммунистический режим ученые Академии наук не признали. А коли так, то почему уже через несколько месяцев после прихода большевиков к власти они вступили с ними в активный контакт?
Смотрите также
Заключение
Римское
искусство завершает собой многовековой путь, начатый эллинской культурой. Оно
может быть определено как явление переходного периода от одной художественной
системы к другой, как мост от ан ...
Отражение японской культуры в японской лексикографии
Безусловно, наука о языке в той или иной стране отражает некоторые свойственные этой стране культурные представления и стереотипы. Особенно это заметно в тех странах, которые, как Япония, самостояте ...