CultToday.ru

Культура в жизни

• Новое
• Популярное
• Карта сайта
• Контакты
• Главная

Советские традиции Российской Академии наук

Культура в книгах / Наука под гнетом российской истории / Нежданные «особости» постсовеской науки / Советские традиции Российской Академии наук

Страница 1

В этой главе речь пойдет о тенденциях крайне обидных для Российской Академии наук. Мы покажем, что несмотря на все перемены, происходящие ныне в России, Академия наук все еще остается чисто советским учреждением, в ней по сию пору действуют «правила игры», которые ей были силой навязаны в «год великого перелома» и от которых теперь уже она сама никак не хочет избавиться.

Напомню, что означало для Академии наук стать подлинно советской. Наука в стране перестала развиваться автономно. Она стала государственной в самом прямом смысле слова, что на языке въевшихся штампов означало “обслуживание нужд социалистического строительства”. К тому же ее прочно зажали и сверху и снизу.

Сверху – это идеологический пресс и неусыпный контроль со стороны партии. Снизу – это единая аспирантура и самой Академии, и Сельскохозяйственной академии, и разных наркоматов, куда отбирали не по научным способностям, а путем сличения анкет претендентов. (Ввели аспирантуру в 1929 году, а уже к 1931 году в ней числилось 108 человек, из них более половины – члены ВКП(б) и комсомольцы. К концу того же года аспирантура разбухла до 370 человек, из них уже 80% были партийцами и комсомольцами ). Это и резкое снижение образовательного ценза Высших учебных заведений, где процветала теория коллективного труда Н.И. Бухарина, А.А. Богданова, А.В. Луначарского, где культивировался ланкастерский метод обучения и «бригадная» проверка знаний, когда профессору отвечал кто-то один из бригады, а оценки получали все. И еще многое другое, рожденное воспаленным новаторским воображением нетерпеливых строителей «светлого будущего».

После 1929 г. Академия наук сделала слишком крутой разворот в сторону большевистского режима, из нее выбили дух, двухвековые традиции и она стала послушным инструментом в руках властей. Теперь она олицетворяла собой лишь “научный аппарат строящего социализм пролетарского государства” .

Партийное же пополнение Академии чувствовало себя в ней подлинными хозяевами. Они знали, чего хотят от них, они знали, чего надо добиваться от Академии. И делали свое дело, не комплексуя. Многие из них оказались настоящими козлами в академическом огороде. Они без зазрения совести гнули свою линию, внедряли свои порядки и приучали старую академичес-кую гвардию не просто считаться с ними, но послушно исполнять любые их инициативы.

Академик И.М. Губкин уже в 1931 г. спешил подвести первые итоги работы большевистской фракции в Академии на-ук: он писал, используя свой любимый набор милитаристской фразеологии, что необходимость более полного научного вооружения при атаке на позиции еще “окончательно недобитого капиталистического строя заставила наше правительство и партию” привлечь все созданные с большевистского соизволения научные институты для полного перекроя хозяйственной жизни страны. Этот академик не скрывает, что операция осовечивания ученых готовилась тщательно. Все было так закамуфлировано словами о благе и речами о заботе, что “старая Академия наук оказалась застигнутой врасплох”. Работа ее многочисленных научных учреждений и по содержанию, и по темпам “в ряде случаев оказалась несоответствующей предъявленным к ней требования. 1930-й год прошел под знаком ее реорганизации…” .

Что это означало практически, мы уже знаем. Никакой реорганизации не было. Все как будто осталось прежним и все, тем не менее, было неузнаваемым. “Лучшим другом” ученых стал товарищ Сталин, а путеводная звезда научных исследований вдруг и сразу объявилась на небосклоне в виде “всепо-беждающего учения Маркса – Ленина – Сталина”.

И хотя все тот же неугомонный И.П. Павлов возмущался тем, что даже в академический устав введен параграф, обязывающий всю научную работу вести “на платформе учения Маркса и Энгельса”, сравнивая это “величайшее насилие над научной мыслью” со “средневековой инквизицией” , власти уже не обращали на крик его души ровным счетом никакого внимания. Что взять с 85-летнего академика. Его уже не переделать. Да и сажать поздновато…

Зато новое руководство Академии, практически отстранившее от дел президента А.П. Карпинского, прекрасно знало, как надо себя вести, чтобы хозяева были довольны своими учеными.

Итак, чтобы выжить Академия наук приняла в свое время предложенные большевиками правила игры, но в дальнейшем она стала жить по этим правилам и не считала их для себя хоть в чем-то обременительными. Они для нее стали своими, ибо и сама Академия как-то незаметно переродилась в чисто советское бюрократическое учреждение, только научного профиля. В ней как и в любой другой организации, составлялись планы на год, на пятилетку, на перспективу; в ней все друг с другом соцсоревновались, она разбухала, как на дрожжах, на чем мы уже подробно останавливались. Уже в начале 30-х годов Академия стала правоверным и послушным идеологическим инструментом политики большевиков.