CultToday.ru

Культура в жизни

• Новое
• Популярное
• Карта сайта
• Контакты
• Главная

Советские традиции Российской Академии наук

Культура в книгах / Наука под гнетом российской истории / Нежданные «особости» постсовеской науки / Советские традиции Российской Академии наук

Страница 7

Пикантность же ситуации состояла в том, что при наличии АН СССР создание еще и АН РСФСР означало бы почти мгновенную ликвидацию Союзной Академии. Ее бы не спасли никакие искусственные придумки, озвученные тогда же многими сторонниками «независимости» российской науки.

Во время первой дискуссии в Президиуме АН СССР суверенизацию российской науки поддержало большинство руководителей союзной Академии: Г.И. Марчук, П.Г. Костюк, Н.Н. Моисеев, Н.П. Бехтерева, Г.А. Месяц, В.А. Кириллин, К.В. Фролов и др. Академик В.И. Субботин, пытавшийся осадить сепаратизм своих коллег, оказался в унылом одиночестве. Хотя к его доводам могли бы и прислушаться: “негоже нам, русским, которые создали эту великую страну, уподобляться республиканским экстремистам и разваливать государство… Мы же не пионерский отряд, который впереди всех бежит с барабаном, а академики и должны быть в определенной степени консервативными, неторопливыми, устойчивыми” .

В.И. Субботин уже тогда понял главную тенденцию сепаратизма: под навесом из красивых слов о независимости кроется личный интерес политиков и амбиции научной номенклатуры и приведут они к одному – развалу государства.

Но в России начальство всегда умнее. А потому 24 ноября 1989 г. на очередном заседании Президиума порешили, что создание АН РСФСР будет способствовать “дальнейшей институализации российской науки” . Но как ее «институализиро-вать» никто, понятно, не знал. Записали так, как было нужно политическому руководству РСФСР. Распад же страны между тем набирал обороты. Академия боялась, что этот деструктивный процесс просто добьет науку, а потому и бежала впереди лошади.

На очередном Общем собрании АН СССР 20 – 23 марта 1990 г. научную общественность оповестили, что принципиально вопрос о создании Академии наук РСФСР решен . Эта Академия объединит “ученых, работающих на территории Рос- сии” . Никакой логики, никакого смысла в этом не было.

Если, как заявил президент АН СССР Г.И. Марчук, ни одного института в эту академию передаваться не должно и коли хотя бы один институт отойдет к АН РСФСР, то он тут же уйдет в отставку , то из каких кирпичей будет строиться ее здание? Ведь не могло же не понимать научное чиновничество, что в условиях резкого обнищания советской науки денег на создание новых институтов не будет. Понимало. И тем не менее, вопреки здравому смыслу, делало то, о чем их просило политическое руководство.

На том же Общем собрании раздавались, само собой, и трезвые голоса ученых, для которых интересы науки все еще ос-тавались главной доминантой поведения. Так, академик Ю.А. Косыгин заявил, что у него “просто душа болит”, когда он пытается представить себе, как сами ученые, обезумев, рушат собственный дом .

Да и академик А.А. Абрикосов резонно отметил, что денег на фундаментальную науку у государства нет, но на создание еще одной бюрократической структуры – АН РСФСР деньги нашлись. Эта же Академия “нужна лишь никудышным ученым и националистам”. Как мог Президиум поддержать решение, которое вредит Союзной Академии и вообще всей нашей науке?” Этот вопрос – думал А.А. Абрикосов – возбудили преподаватели провинциальных вузов. А это компания “весьма необразованная, истеричнаая, ненавидящая Академию наук, к тому же зараженная расистскими предрассудками. И вот именно из этой компании К.В. Фролов предлагает формировать Российскую Академию” .

А.А. Абрикосов был безусловно прав: если бы Общее собрание решительно высказалось против научного сепаратизма, то В.И. Воротников и А.В. Власов перестали бы пробивать решение о создании АН РСФСР. Но – не высказалось. Точнее высказалось, но – за!

13 – 14 марта 1991 г. на очередном Общем собрании, хотя разговоры об организации АН РСФСР продолжались, но дело в принципе было уже решено. Просматривая сейчас опубликованные протоколы этого собрания, ясно видишь, что руководство союзной Академии не сознавало, что и как надо делать конкретно. Даже президент АН СССР Г.И. Марчук наивно полагал, что Российская Академия будет представлять собой “научное сообщество, дополняющее (?-С.Р.) научный потенциал Академии на-ук СССР” . Это были, конечно, слова в оправдание только собственного бессилия, ибо президент был уже не в состоянии противостоять вошедшему в раж сепаратизму.

9 и 10 октября 1991 г. прошло еще одно Общее собрание АН СССР. Его тема «Неопределенность положения Академии в распадающемся Союзе и неопределенность в финансировании науки». Это собрание оказалось последним, на котором еще раздавались робкие голоса отдельных академиков против уничтожения традиций союзной науки. На собрании было отмечено, что “Академия наук СССР активно участвует в организации РАН” , хотя тут же выразили опасение, что “существование на территории РСФСР двух Академий – российской и союзной – чревато конфликтом”.